Владимир Вишневский родился в 2002 году в г. Рыбинске. Окончил ДМШ при Ярославском музыкальном училище им. Л.В.Собинова (класс Заслуженной артистки РФ Недды Аязян). В 2016 году поступил в МССМШ им. Гнесиных (класс доцента Татьяны Шкловской). С 2022 года - студент Московской Государственной Консерватории им. П.И. Чайковского (класс Заслуженного артиста РФ, профессора Андрея Писарева). В 2022 году стал обладателем Гран-при Международного конкурса "Lisbon Stars". В 2023 году стал обладателем Гран-при Международного конкурса им. Нильсена и I премии конкурса им. Мусоргского. 2025 год – Гран-при VI Московского международного конкурса пианистов Владимира Крайнева и I премия  II Международного конкурса им. С.В. Рахманинова. Обладатель гранта мэра Москвы (2021). С 2015 года является стипендиатом и участником концертных программ фонда В. Спивакова. Выступал на сценах концертного зала "Зарядье", залов Московского Международного Дома Музыки и Санкт-Петербургской филармонии. Гастролировал в Испании, Португалии, Франции, Италии, Дании, Литве и других странах.

Санкт-Петербургский Дом музыки (СПДМ): Вы открывали 20-й сезон Санкт-Петербургского Дома музыки во дворце Белосельских-Белозерских Третьим фортепианным концертом Рахманинова. Удалось ли, на Ваш взгляд, разгадать идею автора?
Владимир Вишневский: Удалось ли? Это вопрос, который мы будем задавать себе всю жизнь. Мы – я имею в виду люди, которые выходят на сцену. Потому что ты никогда не можешь быть уверенным, что ты подкрался хоть на йоту к тому, что задумал такой величины человек, как Сергей Васильевич. Только вдруг кажется, что ты подобрался, нащупал что-то, сыграл, потом проходит время, и ты понимаешь, что это такая мелочь, что еще очень долго «копать». Но это не только вопрос работы над собой. Это еще и вопрос жизненного опыта музыкантского, наслушенности, насмотренности, и вообще просто как ты живешь, мне так кажется. Наше исполнение на сцене меняется в зависимости от того, как меняемся мы, чем мы наполнены в этот момент, кто составляет круг нашего общения, что мы слышим, что мы видим, что мы читаем. Поэтому я никогда не смогу, наверное, сказать, что я приблизился к тому, что написал автор.

СПДМ: Говоря о своем Третьем фортепианном, Рахманинов подчеркивал, что «хотел «спеть» мелодию на фортепиано, как ее поют певцы». У Вас фортепиано – это «поющий» инструмент?
Владимир Вишневский: Это, безусловно, остается одной из целей, которую я преследую. Да, спеть – это очень важно в музыке вообще, а уж в русской музыке тем более. Но для меня чем отличается наша русская фортепианная школа – это не только пение. Потому что пение есть и в других культурах. А у нас это пение еще совмещается с разговором. Это не менее важная часть, чем пение. Поэтому я стараюсь культивировать в себе именно такие вещи, что игра на рояле – это не только про пение, это еще и про разговор. Имея в виду музыку Рахманинова, безусловно, в ней очень много пения. Потому что это особенная фраза, она не кончается. И вроде ты только нашел, вот она каденция, и вроде все понятно, а нет, а мелодия не кончилась. Она как будто одна огромная дорога, такая русская красивая дорога.   Вот как я сегодня ехал сначала из Ярославля в Москву, а потом из Москвы в Великий Новгород, пока смотрел в окно, как раз об этом думал. О том, что маленькие островки пейзажные – они все разные. Тут был лес хвойный, здесь вдруг лиственный, где началась осень, и появились разного цвета листья. А здесь вдруг какое-то озеро, здесь вдруг река. Но тем не менее это одна большая красивая русская дорога.

СПДМ: Занятия вокалом помогают Вам как пианисту?
Владимир Вишневский: Занятия вокалом – это очень интересная для меня вещь, потому что я страшный фанат вокальной музыки, оперной музыки. Вот как раз вчера у меня был концерт в Ярославской филармонии с лауреатами конкурса вокалистов и концертмейстеров Хиблы Герзмава, где мне тоже посчастливилось получить премию. Это огромное удовольствие.   Это никак меня не умаляет. Я с огромным удовольствием сыграл с ними концерт, поиграл сам, были всякие неожиданности – добавлялись певцы, добавлялись арии, добавлялись дуэты. Но это все невероятное удовольствие. Я ни в коем случае не сомневаюсь, что мне это помогает. То есть эта безусловная моя любовь к этому виду искусства перекрывает всяческие мысли в моей голове. Я обожаю певцов, обожаю пение. И, конечно, оно не может не помогать. Я не могу тут никому советовать, что обязательно нужно заниматься вокалом, петь. Но иногда, если какие-то у меня возникают вопросы про фразу или про звук, мне нужна обязательно звуковая картинка в голове. Спел эту фразу. И вдруг что-то стало более понятно в голове. А серьезное вокальное искусство – это безумно трудно, это, мне кажется, искусство, нуждающееся в хорошем ухе со стороны более остальных. Потому что, когда певцы поют (не могу сказать «мы поем», потому что отнести себя к певцам не могу, хочу, но не могу), когда поешь, особенно если ты владеешь дыханием, если понимаешь, как устроен твой организм, резонаторные полости, то ты слышишь себя плохо. И нужно ухо. Поэтому я рад, что в моей жизни есть и рояль, и вокал, и благодаря этой любви появился конкурс, благодаря этой любви появились знакомства. Я теперь имею большое количество знакомых и очень хороших близких мне людей в оперных театрах. Что мне, конечно, очень приятно.

СПДМ: Летом Вы стали лауреатом I премии II Международного конкурса Рахманинова. Его музыка играет особую роль в Вашей жизни?
Владимир Вишневский: Значение музыки Рахманинова в жизни не только музыканта, но и человека переоценить невозможно, мне кажется. Вы видели когда-нибудь лицо человека, который первый раз услышал Третий концерт, например, или Рапсодию, или Третий концерт, или Вторую симфонию или Вокализ, или романсы его?..   Очень много есть примеров, когда я с таким удовольствием встречаюсь со знакомым, который никак не относится к миру музыки, показываешь какие-то сочинения, и он говорит: боже мой, я даже не ожидал, что такое бывает. Привыкли, что это скучно – ничего подобного, это невероятное что-то. Музыка Рахманинова – это что-то неотъемлемое, с чем человек просто рождается. Она как будто течет в крови, в каждой клеточке твоего организма, это твое родное, и не вызывает никакого привыкания. У меня, к счастью, никакая музыка не вызывает привыкания, но тем не менее музыка Рахманинова, Третий концерт – это такое счастье огромное, когда есть возможность это исполнять, что просто без слов. Плюс он настолько многогранен – это и фортепианная музыка, и вокальная, музыка для камерного ансамбля, гениальные трио у него, симфоническая музыка, оперы. Человек оставил такое наследие, что всем хочется прикоснуться к нему. А какое наследие его записи! Это огромное счастье, что они у нас есть. Мы знаем Сергея Васильевича как композитора гениального. Но он же был потрясающий пианист. Поэтому Рахманинов – это наше все.

СПДМ: Гран-при Международного конкурса Владимира Крайнева – еще одна большая победа этого года. На конкурсах для вас важнее играть или побеждать?
Владимир Вишневский: Конкурс Крайнева был для меня вторым важным в этом году. И я очень счастлив, что на нем все сложилось удачно, что на нем мы познакомились с Владимиром Спиваковым. Для меня побеждать, конечно, очень здорово, очень приятно, но это для меня всегда большой вопрос, потому что на данный момент это должно сложиться очень много факторов. Я никак не хочу принижать чьих-то достоинств, но тем не менее мне кажется, что это так. В любом случае время всегда все расставляет на свои места: кто получил заслуженно, кто незаслуженно. Я совершенно не хочу даже затрагивать этот аспект. Для меня очень важно было на конкурсах сделать так, чтобы у людей в зале и у меня не было ощущения конкурса. Потому что в любом случае, конкурс это или не конкурс, главное – это музыка, которая звучит. И если ты впускаешь в голову ненужные мысли об оценках, о мнениях чьих-то, это очень сильно мешает, поэтому я старался себя настроить максимально на концертное выступление. Я совершенно не умею и не вижу смысла дифференцировать: выступление концертное или конкурсное. Специально играть именно для кого-то я не могу, я не понимаю, как это. Поэтому для меня было важно получить что-то для себя новое и отдать то, что у меня есть внутри, людям в зале. Потому что, когда ты выходишь в Большой зал консерватории, когда ты выходишь на главную сцену театра Станиславского и Немировича-Данченко, на сцену Светлановского зала Дома музыки, когда видишь этих людей, то, конечно, ты думаешь совершенно не о том, как бы хотелось сейчас получить премию.

СПДМ: Когда и как Вы поняли, что музыка – это абсолютно Ваш мир?
Владимир Вишневский: Насчет того, что музыка – это мой мир, я даже как-то не задумывался, потому что музыка у меня была с рождения и до рождения.   Родители мои оба музыканты. Они поют в церковном хоре. Сейчас мама регент. Папа поет в церковном хоре. Они это делали еще до моего рождения. Детского сада в моей жизни не было. Был храм. Я ходил туда с мамой или с папой. И родители, видимо, заметили, что есть слух, есть ритм и повели меня в музыкальную школу. Началось все в Рыбинске. Это была детская музыкальная школа № 7 и замечательный педагог Ирина Александровна Никулушкина, которая смогла донести до маленького ребенка, что музыка – это не страшно и не скучно, что музыка – это большая радость, что эмоции, которые могут быть в жизни, это все есть в музыке. Весь мой период обучения в Рыбинске был совершенно далек от какого-то сценического волнения, осознания ответственности, чего-то страшного.   Это было одно сплошное удовольствие для меня.  
Два моих огромных счастья в жизни – это родители и педагоги. Мне безумно повезло. Родители все время сопровождали меня. После четырех лет обучения в Рыбинске, меня показали замечательному гениальному педагогу в Ярославле – это Недда Израилевна Аязян, Заслуженная артистка России, потрясающий музыкант, Царствие Небесное, к сожалению, ее с нами больше нет. И вот я к ней попал. И началось такое большое плавание в плане обучения, со мной делалась просто огромнейшая работа. И, наверное, это был первый момент в жизни, когда мне дали понять, что обязательно нужно всестороннее образование: слушать, читать, смотреть, впитывать все, что есть вокруг тебя лучшее, самое красивое, самое замечательное. Наше общение, к сожалению, продлилось не так долго, три года я у нее учился. Тогда начались большие концерты, конкурсы, «Щелкунчик». И все эти три года я ездил из Рыбинска в Ярославль на уроки.
Потом было поступление в Москву. Я поступил в Гнесинскую десятилетку. И открылась еще одна новая счастливейшая страница в моей жизни – знакомство с моим педагогом, моей мамой второй. Это Татьяна Григорьевна Шкловская – просто потрясающий человек, замечательный педагог. Мы с ней очень тесно общаемся до сих пор. Она дала мне невообразимое количество знаний, умений, она никогда не диктовала никаких условий, как нужно играть, конкретно что нужно играть, она научила думать самому, слушать самому, работе над собой. Мы объехали очень много стран, много играли за рубежом. И конкурсы были, и концерты. И по России мы ездили. Очень значимая веха для меня. Она остается моим педагогом, моей мамой. Я закончил Гнесинку четыре года назад с красным дипломом – все как полагается.
Поступил в консерваторию. И опять же повезло. Моими профессорами стали Андрей Александрович Писарев и Николай Львович Луганский – люди невероятно тонкие, чувствующие музыканты, невероятно добрые люди, очень чуткие, потрясающие педагоги со своей манерой преподавания, которая вытекает из класса Сергея Леонидовича Доренского. Когда человек может несколькими словами перестроить твое мышление так, что ты понимаешь, что тебе нужно делать, в какую сторону тебе нужно думать, тогда работа идет совершенно иным путем, с иной скоростью. Такие педагоги меня окружали и окружают в моей жизни. Без этого всего, наверное, ничего и не было. Я очень рад, что с моими педагогами у меня всегда были очень теплые отношения и будут дальше, я уверен.

СПДМ: Как Вы проходили этот путь ученичества от первой ноты до сегодняшнего дня?
Владимир Вишневский: Самое главное, что весь этот путь от первой до нынешней ноты окутан огромной любовью к музыке, к людям, вообще к этой жизни. Потому что без этого ничего не работает. Как бы не было сделано замечательно все, без любви ничего не крутится вообще никак. Поэтому все мои педагоги, родители, все мои близкие люди своей жизнью, своим примером и вообще своим существованием мне помогают играть, любить и жить. Я думаю, что мой путь на этом основан. А ученичество… Мы, наверное, всегда будем учениками. Огромный плюс, иногда кажется, что это минус, но, наверное, это плюс, что мы учимся всю жизнь. Когда смотришь фильм о Рихтере, который в очень преклонном возрасте говорит, что он собой недоволен, очень многое в голове проясняется, как нужно жить и как нужно существовать на сцене. Такими людьми, такими вещами занят мой путь.

СПДМ: Вы были финалистом Всероссийского проекта «Река талантов». В чем, на Ваш взгляд, уникальность этого проекта и как он повлиял на Вашу жизнь, творческие планы?
Владимир Вишневский: Я был финалистом «Реки талантов» два года назад. Брал мастер-класс у замечательного петербургского профессора Александра Михайловича Сандлера, к счастью, он меня выбрал. Это и без меня очевидно, но я хочу подчеркнуть, что это уникальнейший проект, который дает молодым музыкантам, студентам, иногда еще ученикам школ возможность по всей нашей огромной стране концертировать, играть с оркестрами, получать этот бесценный опыт, потому что играть с оркестром, во-первых, это особое умение, особый жанр, а во-вторых, это не так часто удается сделать без чьей-то помощи. Поэтому огромная благодарность Сергею Павловичу Ролдугину и всем людям, кто работает в Санкт-Петербургском Доме музыки, кто помогает всем нам, музыкантам.   Мы можем выходить на большие площадки уже имея опыт игры с оркестром. Это очень важно. К тому же это вся Россия, огромный географический план. Это прекрасно. Под моими словами подпишется еще много-много людей.

СПДМ: Что, кроме музыки, входит в круг Ваших интересов?
Владимир Вишневский: В мою жизнь входит все, что питает мою душу и мой разум, все, что требуют они. Я обожаю театр музыкальный, драматический. Это мне приносит огромное удовольствие. Я очень эмпатичный человек. Я обожаю изобразительное искусство. Невероятно люблю Эрмитаж, Русский музей. Если я в Петербурге, обязательно стараюсь туда заглянуть. Я очень люблю природу, это меня тоже очень питает и успокаивает. Иногда это нужно. Мариинский театр – это моя особенная любовь, особенно после знакомства с его ярчайшими представителями. И, конечно, вдохновляет работа с разными людьми, с разными дирижерами, с разными оркестрами, разными музыкантами. Мы выходили на сцену за последние несколько месяцев и с Александром Князевым, и с Хиблой Герзмава, и с Вадимом Репиным – такого уровня люди, рядом с которыми ты включаешься на сто процентов, на триста. Не могу сказать, что без них я не включаюсь, но они как-то особенно тебя держат в тонусе.   Все, что вокруг искусства, все, что искусство – это все в моей жизни.

СПДМ: В каком творческом эксперименте Вы хотели бы поучаствовать?
Владимир Вишневский: Экспериментов много, но они не такие экспериментальные, как кажутся на первый взгляд, когда что-то нужно экстренно выучить, когда, как вчера, в антракте выясняется, что мы будем играть без репетиций. Такие вещи неожиданные и есть эксперименты. А что касается сцены, то я не могу сказать, что я поклонник экспериментов в музыке. Конечно, есть люди, с которыми мне хотелось бы пообщаться, с которыми хотелось выйти на сцену. И я не исключаю, что, возможно, это скоро произойдет.

Интервью подготовила Татьяна Михайлова